Пусть уже не раз на Топике появлялся этот пост про героев-танкистов, но, думаю, еще раз мы обязательно должны вспомнить этот подвиг, в День Победы.

это тот самый танк.

Раннее утро 26 июня 1941 г., война идет уже пятые сутки. Старший сержант сверхсрочной службы Малько Дмитрий Иванович, заведовавший хранилищем запчастей к авто-бронетанковой технике на складе наркомата обороны, выехал на бронеавтомобиле в Минск. Поручение: узнать в штабе Западного фронта о дальнейшей судьбе склада.
Лишь к середине дня старший сержант сумел добраться до Минска, поскольку Могилевское шоссе было забито войсками, направлявшимися к линии фронта, и беженцами, спешившими уйти на восток, подальше от войны. Город горел, улицы завалены грудами битого кирпича, изрыты воронками. Во дворе штаба пылал костер - красноармейцы жгли документы, в помещениях - ни души. Штаб теперь находился в другом месте.
К вечеру Дмитрий возвратился в свой военный городок, на территории которого и располагался склад, обслуживавший войска Западного Особого военного округа (раньше в этом городке дислоцировалась 21-я механизированная бригада). Малько доложил о результатах поездки начальнику склада майору Денисковскому, от него узнал об эвакуации.

довоенная фотография с супругой

Утром 27 июня Денисковский собрал личный состав и отдал необходимые распоряжения. Весь день красноармейцы готовили имущество склада к эвакуации, паковали в ящики. Останавливали автомобили, следовавшие по шоссе на восток, загружали наиболее дефицитными запасными частями, резиной. Семьи военнослужащих, дети отправились на санитарных машинах.
Малько попросил разрешения вывести хранящийся на складе Т-28, поступивший из капитального ремонта (по архивным данным здесь находились 63 танка Т-28, 62 машины достались немцам, скорее всего именно эти «двадцать восьмые» потом попали в немецкую кинохронику).

Реклама

довоенный парад

Несмотря на возражения начальника склада старший сержант уговаривает его вывести танк со склада. Надо сказать, что это была пятая война сержанта Малько, за его спиной были бои в Испании, конфликт на Халхин-Голе, "освободительный" поход 39 года и советско-финская война.
Всю ночь старший сержант с женой готовили танк к дороге
Утром 28 июня колонна с имуществом склада выстроилась ворот. Замыкал ее танк Дмитрия Малько.
В этот же день колонна на Могилевском шоссе подверглась бомбежке - от близкого разрыва авиабомбы у Т-28 заглох двигатель, завести танк не удалось. Майор Денисковский потребовал взорвать боевую машину, но Малько сказал, что останется с танком и постарается его отремонтировать. Под его ответственность майор ремонт разрешил. Дмитрий Иванович провозился несколько часов, пока сумел завести танк. Свою колонну он так больше и не видел, но доехав до Березины прибился к одной из частей, где нашелся наконец-то экипаж для Т-28. К механику-водителю присоединились майор-танкист Васечкин и трое курсантов артиллерийского училища: Николай Педан, Александр Рачицкий и Фёдор Наумов.

Схема экранировки танка Т-28 по так называемому "большому варианту" 1940 года

Командиром части была поставлена задача: вытащить из болота 3 танка Т-26. Но танки найти не удалось, экипаж Т-28 остался ночевать в лесу, а утром выяснилось, что советские войска отошли и кругом немцы.
Надо прорываться к своим, но Могилевское шоссе уже перерезано противником. Николай Педан предлагает нестандартный ход - прорываться через оккупированный Минск. Малько поддерживает его - он очень хорошо знает город и уверен что сможет провести танк по нему. Боекомплект и ГСМ решено было пополнить на складе, где служил Малько. Танк благополучно дошел до покинутого всеми склада. Экипаж загрузил более 70 снарядов, 7000 патронов и танк выдвинулся к Минску.
В полдень 3 июля Т-28 подошел к окраине столицы Белоруссии в районе городской ТЭЦ.
Впоследствии Дмитрий Иванович Малько рассказывал:
«Проехали железнодорожный переезд, пути трамвайного кольца и оказались на улице Ворошилова. Здесь было много предприятий, но все их корпуса стояли теперь полуразрушенными, с темными проемами дверей и окон. Потом наша машина поравнялась с длинным темно-красным зданием ликеро-водочного завода. Вот здесь мы и увидели первых фашистов. Их было десятка два. Немецкие солдаты грузили в машину ящики с бутылками и не обратили никакого внимания на внезапно появившийся одинокий танк.
Когда до сгрудившихся у грузовика немцев осталось метров пятьдесят, заработала правая башня танка. Николай ударил по фашистам из пулемета. Я видел в смотровую щель, как гитлеровцы падали у автомашины. Некоторые пытались было вскарабкаться на высокую арку ворот и спрятаться во дворе, но это не удалось. Буквально за несколько минут с группой фашистов было покончено. Я направил танк на грузовик и раздавил его вместе с ящиками водки и вина.
Затем мы переехали по деревянному мостику через Свислочь и свернули направо, на Гарбарную, ныне Ульяновскую улицу. Миновали рынок (там теперь находится стадион) и вдруг из-за угла улицы Ленина навстречу выскочила колонна мотоциклистов. Фашисты двигались как на параде – ровными рядами, у тех, кто за рулем, локти широко расставлены, на лицах – наглая уверенность.
Майор не сразу дал команду на открытие огня. Но вот я почувствовал его руку на левом плече - и бросил танк влево. Первые ряды мотоциклистов врезались в лобовую броню танка, и машина раздавила их. Следовавшие за ними повернули вправо, и тут же я получил новый сигнал от майора и повернул танк вправо. Свернувших мотоциклистов постигла та же участь. Я видел в смотровое отверстие перекошенные от ужаса лица гитлеровцев. Лишь на мгновение появлялись они перед моим взором и тут же исчезали под корпусом танка. Те из мотоциклистов, которые шли в середине и хвосте колонны, пытались развернуться назад, но их настигали пулеметные очереди из танка.
За считанные минуты колонна оказалась полностью разгромленной. Пулеметы смолкли, я вывел танк на середину улицы и тут снова ощутил поглаживание руки майора - он благодарил за умелые маневры при разгроме вражеской колонны.
Начался крутой подъем на улице Энгельса. Дома горели, стлался вокруг дым пожарищ. Поравнялись со сквером у театра имени Янки Купалы и обстреляли группу фашистов, скопившихся там. Ведя на ходу огонь, мы вырвались, наконец, на центральную - Советскую улицу. Повернув направо, я повел танк вперед по узкой улице, изрытой воронками, усыпанной обломками зданий и битым кирпичом.
Когда спустились вниз, возле окружного Дома Красной Армии я получил команду от майора повернуть вправо. Свернул на Пролетарскую улицу, которая теперь носит имя Янки Купалы, и вынужден был остановиться. Вся улица оказалась забитой вражеской техникой: вдоль нее стояли машины с оружием и боеприпасами, автоцистерны. Слева, у реки, громоздились какие-то ящики, полевые кухни, в Свислочи купались солдаты. А за рекой, в парке Горького, укрылись под деревьями танки и самоходки.
Т-28 открыл по врагу огонь из всех своих средств. Майор прильнул к прицелу пушки, посылал в скопление машин снаряд за снарядом, а курсанты расстреливали противника из пулеметов. На меня дождем сыпались горячие гильзы, они скатывались мне на спину и жгли тело. Я видел в смотровую щель, как вспыхивали, словно факелы, вражеские машины, как взрывались автоцистерны и тонкими змейками сбегали с откоса в реку пылающие ручейки бензина. Пламя охватило не только колонну машин, но и соседние дома, перекинулось через Свислочь на деревья парка.