1984-86 годы выдались самыми горячими для 173-го отдельного отряда спецназа ГРУ (пункт постоянной дислокации - г. Кандагар). Отряд умел добиваться боевого успеха с минимальными потерями.

А.Тур, слева

Не удовлетворяясь засаживанием караванов и охотой за французскими и американскими советниками, в течение 1986 года группы Кандагарского спецназа разгромили базовые районы моджахедов в их глубоком тылу: горы Хадигар, Васатичигнай и Чинарту. Апофеозом был февраль 1987, когда группой лейтенанта Игоря Веснина (позывной "Малыш") был уничтожен самый крупный караван оружия без каких-либо потерь с нашей стороны.
В результате к весне 1987 духи практически отказались от активной деятельности и проводки караванов в зоне ответственности отряда. В приграничных районах Пакистана стали накапливаться без дальнейшего движения значительные запасы оружия, в ожидании переброски через границу, курбаши отказывались от проводки караванов - несмотря на значительное количество бойцов в их распоряжении и даже угрозу смерти от своих за невыполнение приказа. Хекматияр был в бешенстве…
И тут летом 1987 начала осуществляться политика национального примирения… Договорными стали не только кишлачные зоны, но и целые районы, караваны с оружием пошли через них в полной безопасности. Духи, смекнув что такая политика им во благо, активизировались. Даже в центре провинции - городе Кандагаре, стало небезопасно, правда, только ночью. Днем, когда на улицах выставлялись советские посты и проводились наши колонны, в городе еще можно было видеть признаки власти, работали официальные учреждения, расхаживали офицеры и солдаты правительственных войск. Ночью же там безраздельно хозяйничали «духи» из одной крупной группировки, базировавшейся в 15—20 км западнее Кандагара в мощном укрепрайоне.
Почти все боевые выходы спецназа в Кандагаре в которых принимали участие афганцы — представители МГБ, Цорандоя или армии, заканчивались неудачами, в лучшем случае безрезультатно, или того хуже — нашими потерями. Их информация оказывалась ложной. Взаимодействие с ними, которое зачастую в силу местной специфики было необходимым, оборачивалось ответными усилиями душманов, четко скоординированными по времени и месту. Напрашивался вывод об эффективной контрразведывательной работе противника. Причем душманы не только своевременно узнавали о наших общих выходах, но и сами подкидывали через своих агентов убедительную информацию, при реализации которой попадали в засаду наши группы спецназа. В таком переплете и пришлось побывать в октябре 1987 года 3 роте 173 отряда специального назначения в районе кишлака Кобай.
В начале октября хадовцы обратились к командованию 173 отряда за помощью в уничтожении группировки, базирующейся в районе Кандагара. Выбор комбата остановился на 3 роте. Общее командование группой было поручено майору Удовиченко ( зам. командиру отряда, позывные “Удав”, ”Борода”), а заместителем назначили капитана Хамзина ( ком. 3 роты, позывной “Герцог“), и на следующий же день для полусотни разведчиков началась предметная подготовка.
План действий, разработанный ХАДовцами, был отметен сразу же после первой рекогносцировки. Они предложили группе спецназ, правда, в меньшем составе, 18–20 человек, во время дневной проводки колонн скрытно поспрыгивать с машин - и укрыться в доме «надежного» человека. А затем, при наступлении темноты и комендантского часа, уничтожить душманов в течение ночи на улицах города, сделав основную засаду у дома, в который приходил к родственникам главарь отряда оппозиции.
Изучив карту и местность, командование отряда приняло решение встретить «духов» в 4–5 км от Кандагара, в заброшенном кишлаке. Пройти мимо него они никак не могли – дорога была единственной.
При постановке задачи на боевой выход офицерам группы, старший лейтенант Александр Тур (один из четырёх офицеров принимавший участие в этом выходе) возражал против этого “кавалерийского наскока” (как он выразился) принятого с такой поспешностью. Зная по своему опыту, чего может стоить информация, полученная от афганцев (тем более не перепроверенная), он прямо назвал этот выход аферой, добавив к сказанному: “Все мы там ляжем”. А к его мнению командование отряда могло бы и прислушаться, воевал Александр Тур в отряде на этот момент уже более года, за плечами был не один десяток боевых выходов на “караван” и боев. Ответ комбат дал оригинальный, мол духи будут выходить на вас, после обстрела, уставшие и обессиленные, берите их тёпленькими и складывайте в штабеля, и что информация получена из надёжных и проверенных источников.
Однако информация не только оказалась ложной, но и фатальной – спецназ ждала ловушка…Моджахеды давно жаждали поквитаться с неуловимым "кандаки максуз", а тут наудачу и атмосфера и обстановка стала удивительно складываться в пользу первых. И хотя моджахеды не обладали всеми данными о планах советских спецназовцев, они, сконцентрировав в прилегающем районе значительные силы, стали по ночам перемещаться по кишлакам в поисках места выхода спецназа.
О точной дате выхода никто не знал. И когда миновал 21 день октября, все ребята в роте вздохнули с облегчением. Во время войны трудно быть не суеверным. Вот уже почти полгода, начиная с апреля, каждый двадцать первый день ежемесячно приносил нам одни неудачи (21 апреля 1987 года при крушении сбитого вертолета погиб командир 3 роты капитан Прокопчук, ст.лейтенант Ненно и 15 разведчиков).
Предоставим слово участникам того боя.