Пятьдесят с лишним лет тому назад, 8 декабря 1966 года, вышла в свет одна из самых знаменитых картин в истории французского кино — военная комедия Жерара Ури «Большая прогулка». Она оставалась самым кассовым фильмом национального проката более 30 лет; ее рекорд был побит только «Титаником» Джеймса Камерона...

В начале 60-х Ури, начинавший карьеру как актер и сценарист, уже был известен как подающий надежды режиссер. Но в когорту признанных мастеров не входил. Все изменилось в 1964 году, когда он набрел на счастливую мысль свести на экране двух главных комиков Франции: холерика Луи де Фюнеса и флегматика Бурвиля. Комедия «Разиня» с их участием стала хитом, поэтому постановщик почел за благо ковать железо, не отходя от кассы, и следующий проект специально заточил под сложившийся звездный тандем.
В качестве отправной точки Ури взял нереализованный сценарий про двух сестер (монашку и проститутку), которые укрывали сбитого над оккупированной нацистами Францией британского летчика. Поскольку де Фюнес и Бурвиль на девиц никак не походили, историю переписали под актеров-мужчин, пожертвовав романтической линией и игривыми шутками изначальной версии. Упор был сделан на фарсовую комедию положений и уморительные препирательства главных персонажей, пытающихся организовать спасение союзников вопреки своей полной неспособности действовать согласованно и продуманно.

Съемки «Большой прогулки» стартовали 16 мая 1966 года и продлились 17 недель. Кинокомпании Les Films Corona (Франция) и Rank Organisation (Великобритания), памятуя об успехе «Разини», рискнули выделить на проект 14 миллионов франков, что сделало его самой дорогой картиной своего времени. Такой огромный бюджет потребовался, чтобы заплатить большие гонорары находившимся в зените славы де Фюнесу и Бурвилю. И для того, чтобы оплатить дорогие натурные съемки и пленку широкоэкранного (2,35:1) формата «Панавижн». Подобные излишества обычно позволяли себе создатели роскошных исторических эпиков, для производства комедий они считались абсолютно излишними.
И в самом деле, «Большая прогулка» выглядит для своего жанра весьма дорого и масштабно. Съемки ленты проходили по всей стране — от Парижа до Невра и от Дижона до Савойи. Любопытно, что сцена на плотине является анахронизмом. Во время Второй мировой войны в стране не было таких больших гидротехнических сооружений; фигурирующая в кадре плотина Грандваль была построена всего за несколько лет до съемок. А эпизод, в котором летчик Реджинальд (Терри-Томас) приземляется в воду, сняли в парижском зоопарке — в бассейне для тюленей.

Известно, что у де Фюнеса был ужасный характер, и редко с кем он мог поддерживать нормальные отношения. Однако добродушный Бурвиль был счастливым исключением: он легко уживался с темпераментным напарником. Актеры по-настоящему сдружились и часто разговаривали по душам, и все диву давались, как они отлично ладят. Можно лишь только догадываться, каких высот оба комика достигли бы в совместной работе, если бы не лейкоз, оборвавший жизнь Бурвиля в 1970-м и разрушивший их яркий комедийный дуэт.
На площадке де Фюнес и Бурвиль выдавали такое шоу, что вся группа с режиссером во главе каталась со смеху. Ури велел, не считаясь с расходами на пленку, не выключать камеры, даже если звезды, резвясь, начинали нести в кадре полную отсебятину. Оба могли вдохновенно импровизировать часами, не выходя из образа, поэтому постановщик охотно вставлял потом самые удачные находки в картину — было из чего выбирать!
Де Фюнес позже признавался, что Бурвиль был единственным человеком, в присутствии которого он чувствовал душевный комфорт. И никогда не срывался на других, когда тот был рядом.

Приземление британского пилота на крышу Дворца Гарнье (Palais Garnier) - резиденции парижской оперы - снималось в реальных декорациях. Принять такое решение отважились министр культуры Франции Андре Мальро и композитор фильма, а в то время и глава Объединения лирических театров Жорж Орик. Оба они были горячими энтузиастами постановки.
Классикой мирового кино стала и сцена, где Луи де Фюнес дирижирует оркестром в Парижской опере. Актер три месяца провел перед зеркалом в своей квартире, часами оттачивая каждый жест, каждый взгляд и в итоге сделал эпизод настоящим шедевром.
В конце первой репетиции музыканты прославленного французского оркестра в едином порыве поднялись со своих мест, чтобы наградить маэстро долгой овацией. Великий комедиант назвал это "одним из самых радостных моментов в своей жизни".