Вокзал шумел, затягивая в воронку своей суеты, а она слышала только стук колес уходившего поезда. Подобно хронометру, он отсчитывал последние минуты его близости. И ничего в сущности не изменилось: тот же город, те же люди, и она по-прежнему одна.

Расставание

Вокзал шумел, затягивая в воронку своей суеты, а она слышала только стук колес уходившего поезда. Подобно хронометру, он отсчитывал последние минуты его близости. И ничего в сущности не изменилось: тот же город, те же люди, и она по-прежнему одна. Рвать со своими привычками и привязанностями всегда больно. Рвать с Любовью - в миллион раз больнее. Но, возможно, это первый шаг на пути к исцелению, если эта Любовь больна, давно, тяжело и безнадежно.
Теперь она унесет себя домой, в одиночество. Но даже там, в полном безмолвии, нарушенном монотонным тиканьем, будет ощущаться его присутствие. В чашке недопитого чая, мокром полотенце (он никогда не сушил полотенца, просто оставлял их на постели). Ах, да, постель, брошенная в спешке, и каждым дюймом всклокоченных простыней напоминающая о нем...
Она позвонит подругам. Они, конечно, поддержат ее в каком-нибудь шумном баре. Хорошо так поддержат - тремя, а то и пятью "Маргаритами". Вспомнят все его недостатки, вывернут его наизнанку, вскроют безжалостно и профессионально его сущность и приведут миллион причин правильности ее решения. Причины иногда будут повторяться, но это только лишнее подтверждение, что все верно сделано. Ей даже станет легче. И не понятно, что тут оказало большее влияние - поддержка подруг или "Маргарита". Наверное, все же "Маргарита", ведь на следующее утро переживания о нем возвращаются с прежней силой, но к ним прибавляется нестерпимая головная боль - все же крепкая штучка эта "Марго"... И принятые накануне решения и доводы становятся какими-то размытыми и неубедительными.

Рука тянется к телефону. Хорошо, что она уничтожила все его номера. Плохо, что помнит их наизусть. Один звонок и все снова станет, как раньше: его неожиданные появления и такие же неожиданные исчезновения, бесконечные "деловые" встречи, пахнущие женскими духами, ее истерики, боль, слезы... И тут появляется Гордость. Почти также неожиданно, как появлялся он, спустя неделю молчания. Гордость такая тощая, потрепанная, в рубище. Не сразу и узнаешь, но эта величавая осанка и высоко поднятая голова - не перепутаешь. Гордость грозится совсем уйти, если она не положит трубку. Но Надежда, подобно хорошо откормленной и беспардонной тетке из очереди, визгливо протестует, вынимая из шкафа самые страшные переживания любой девушки за тридцать: одиночество, старость, общественное порицание.
В голове что-то щелкает, переворачивается... Она кладет трубку, и усилием воли, неимоверным, титаническим, сажает Надежду на жесткую диету. Та, конечно, сопротивляется и еще долго рисует красочные картины их встречи: она неимоверно восхитительна в легком эффектном платье на высоченных каблуках пробирается сквозь толпы поклонников, он, осознавший все (под "всем" понимается ее исключительность и необходимость, как воздух, солнце или вода), затерялся где-то в толпе этих ненасытных поклонников. Их взгляды встречаются: его глаза полны мольбы о прощении, ее - презрения. Теперь ему еще хуже, чем всем этим кишащим отвергнутым поклонникам, ведь у него был шанс.
Часы на стене тикают, отбивая такт новой жизни. Она вспоминает о нем уже без слез и содрогания в голосе, почти не ждет от него звонка и не вздрагивает каждый раз, когда в дверь стучат.
Время зализало ее раны. Теперь она здорова настолько, что не помнит комбинацию цифр номера его телефона, и счастлива в новых отношениях. От этой пары в восторге все - общество, подруги, мама... В ее квартирке закончились вазы для цветов, и она переехала к своему новому избраннику. И, кажется, желать больше нечего, только диван в гостиной нужно поменять, и шторы тоже.
И тут раздается звонок. Память тут же узнала эти 11 цифр. Внутри все всколыхнулось. Гордость уползла в самый темный угол.
- Да, - ответила она.
@Мария Балыкова

Источник: