Чаще всего туристы называют Терским берегом места от Умбы до Варзуги. С точки зрения истории и географии там Кандалакшский берег, а Терский за Варзугой лишь начинается.

Но даже так настоящий Терский берег - не в живых и колоритных поморских сёлах вроде показанной в прошлой части Чаваньги: Настоящий Терский берег. Часть 1: Чаваньга, а в пространстве между ними, где основная форма существования человека - одинокая изба "у самого синего моря".

Само словосочетание "терский берег" у меня ассоциируется с казачьими песнями времён Гражданской войны и вылазками горцев 19 века. Известно, что в Новгородской республике на самом севере за Белым морем лежала волость Тре с центром в Варзуге, а Кольский полуостров звался тогда Терским полуостровом. Что можно перевести то ли с норвежского как Лесной, то ли с саамского как Горный, а я вдобавок не могу отделаться от мысли, что "поморское жито" треска - это рыба из Тре. Древнейшие люди Терского добывали китов, но кто и когда последний раз видел кита в Белом море? На смену этим племенам пришли протосаамы, чьи живые потомки остались к западу от Белого моря, а восточнее они теперь известны как сихиртя из давних ненецких легенд. С 12 века их понемногу теснили карелы, но не случайно даже у Довлатова (то есть почти в наше время) урки хотели бежать "через Белое море в Америку". Как и юг, север манил тех, кому в Средней России не нашлось места - новгородские землепроходцы, владимирские беженцы от ордынского ига, снова новгородцы, не принявшие московскую власть... Южное изобилие, конечно, манило больше людей, чем северная уединённость, однако и стратегия выживания южных и северных беглецов была разной: за ресурсы бороться друг с другом или, наоборот, сообща? Так на юге возникли воинственные казаки, а на севере - миролюбивые поморы. Помня о засилии новгородцев, Иван Грозный послал на Терский берег опричников Леонтия Басарги, и Басаргин правёж 1568 года остался самым кровавым событием в истории Тре. Тони (промысловые станы) и сёла тогда опустели, но не заставили себя ждать следующие волны беглецов от Смутного времени и Петровских реформ: многие терские старожилы возводят родословную к сохранившим свои головы стрельцам. После опричных погромов хозяевами Терского берега были северные и московские монастыри, на варницах добывавшие из беломорской воды соль, а на тонях - сёмгу, всяких других не столь пафосных рыб и лесную дичь вплоть до живых кречетов для соколиной охоты. Но малолюдность Терского способствовала тому, что здесь уцелело исконное Поморье. Лишь несколько тоней выросли до сёл, а ни одно село не стало городом. Заочно Терский берег представлялся мне глухой землёй наподобие Вайгача или обских низовий, где связь с миром обеспечивают вертолёт раз в неделю и "Клавдия Еланская" трижды в год. Высадившись с "Клавы", мы думали идти полсотни километров до цивилизации пешком, по вездеходным колеям и отливам моря, но в итоге пеший поход не состоялся. Вдоль Терского берега тянется не отмеченная на картах, не наделённая никаким статусом, но вполне себе накатанная дорога, по которой 2-3 раза в день проходит ЗиЛ, "Урал" или "шишига".

У поморов веками существовала система артелей, возникавших просто потому, что возделывать "своё поле", то есть ходить на промысел в студёные моря, нельзя в одиночку. При Советах артели просто стали называться колхозы, и хотя их укрупнение в 1970-х годах обескровило Терский берег хуже всех опричных набегов, колхозная система тут работает и по сей день. И вот в "лихие 1990-е" эти колхозы нашли новую нишу - туризм. Далёкий от тяжёлой индустрии и мегаполисов Терский берег богат экологически чистыми рыбой и дичью, а всё экологически чистое можно очень дорого продать! В постсоветские времена новой приметой Терского сделались укромные турбазы. Говорят, у их сотрудников на время работы изымают телефоны - потому что отдыхают тут порой такие лица, которые после обильных возлияний миру лучше не видеть. Те базы, впрочем, держит колхоз "Всходы Коммунизма" из Варзуги, устраивает их там, где вообще нет дорог и возит гостей вертолётом. У "Беломорского рыбака" из Чаваньги и у далёкой "Чапомы" всё попроще и заброска по земле, поэтому они и накатали дорогу вдоль берега. Большинство машин, с рёвом продирающихся через буераки - по сути дела туристические автобусы с пассажирскими креслами в кунгах: