Целое поколение телевизионных поваров вынудило нас поверить, что самая жгучая часть стручкового перца — его семена. Но это не так.

Правильный ответ: внутренняя пластинка, на которой держатся эти самые семена. Пластинка (или мембрана) содержит наибольшее количество так называемого капсаицина — вещества без цвета и запаха, которое и придает перчику его характерную жгучесть.

Острота стручкового перца измеряется по специальной шкале, предложенной в 1912 году американским фармацевтом Вилбуром Сковиллом и названной его именем. Проводя первые тесты, Сковилл разводил спиртовые экстракты различных перцев в подслащенной воде. А затем давал группе дегустаторов пробовать различные сорта «чили» в разных концентрациях до тех пор, пока те не переставали ощущать жгучесть. В результате подобных экспериментов была выведена численная шкала, показывающая удельную остроту стручкового перца.

У перца «халапеньо», к примеру, показатель остроты составляет 4500 единиц по шкале Сковилла (SHU), поскольку для потери жгучести его приходится разводить в пропорции 1:4500.

Самый жгучий перчик в мире растет в графстве Дорсет, на Юго-Западном побережье Англии. «Дорсетский нага» (naga на санскрите означает «змей») Майкла и Джой Мишо вырос на стебле, привезенном из Бангладеш.

В 2005 году «нага» был протестирован двумя американскими лабораториями и дал поистине «горлодёрный» результат — 923 000 «сковиллей». Даже полстручка «нага» сделает карри полностью несъедобным, а стрескать стручок целиком — значит обеспечить себе прямую дорогу в ближайший госпиталь. Несмотря на все эти ужасы, каждый год в мире продается 250 тысяч стручков «нага».

Для полноты картины следует отметить, что капсаицин в чистом виде дает 15—16 млн единиц по шкале Сковилла. Он настолько жгуч, что экспериментирующим с ним фармацевтам приходится работать в специальной «токсикологической камере», оснащенной мощными фильтрами, и в полностью закрытых защитных скафандрах, дабы не допустить попадания воздуха.

По разным оценкам, на сегодняшний день в мире существует 3510 видов стручкового перца.

Из Амстердама или еще откуда, но тюльпаны являются таким же всемирно известным символом Голландии, как ветряные мельницы и башмаки на деревянной подошве. Хотя родина их вовсе не Нидерланды.

Естественной средой обитания тюльпана является гористая местность.

Первые тюльпаны попали в Нидерланды из Константинополя (ныне Стамбул) в 1544 году. Дикие тюльпаны и сегодня можно встретить в Южной Европе, Северной Африке и некоторых частях Азии, в районе северо-востока Китая. Тюльпан является национальным цветком Турции и Ирана.

Название этого чудо-цветка происходит от сло ва tiilbent — так по-турецки произносят персидское dulband, что означает «тюрбан». Связано это с тем, что на языке этимологов именуется «воображаемым сходством»: нераспустившийся цветок по форме напоминает тюрбан (хотя, возможно, причина в том, что у турков издревле принято носить цветок тюльпана в головном уборе).

В Нидерландах (а именно так следует называть эту страну, поскольку «Голландия» охватывает лишь две из двенадцати ее областей) тюльпаны действительно завоевали необычайную популярность. Однако истории о большом мыльном пузыре под названием «тюльпаномания» в начале XVII века сегодня представляются сильно преувеличенными.

Согласно мнению профессора Петера Гарбера, директора по глобальной стратегии «Дойче Банк», все наиболее ужасающие истории о разорениях и банкротствах того времени, якобы вызванных резким падением цен на тюльпаны, берут начало из одной-единственной книги — «Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы», написанной в 1852 году Чарльзом Маккеем. Вероятнее всего, такие «страшилки» являлись результатом кампании, которую голландские власти затеяли исключительно с целью воспрепятствовать спекуляции тюльпанами.

Верно, цена на тюльпаны в те времена была действительно вздута (одна луковица наиболее ценных сортов могла стоить как хороший жилой дом), но, с другой стороны, история знает немало примеров, когда в разных странах растения ценились еще выше, например орхидеи в Англии XIX века.

Гарбер утверждает, что голландская спекуляция, в самом диком ее варианте, «была явлением, длившимся не более месяца унылой зимой 1637 года... и не имела реальных экономических последствий».

Сегодня в Голландии ежегодно выращивается около трех миллиардов луковиц тюльпанов, два из которых идут на экспорт.