Мл. сержанту Передельскому В. В. я приказал все гранаты нести наверх, к тому камню, где находились все наши товарищи. После чего сам взял гранату и устремился туда. Подбодрив ребят, чтобы держались, сам стал вести огонь.
Духи уже подошли на 20-25 метров. Мы вели по ним огонь почти в упор. Но мы даже не подозревали, что они подползут еще ближе на расстояние 5-6 метров и оттуда станут закидывать нас гранатами. Мы просто не могли простреливать эту рытвину, возле которой было два толстых дерева. В этот момент гранат у нас уже не было. Я стоял рядом с А. Цветковым и граната, которая разорвалась под нами, была для него смертельной. Меня же ранило в руку и в ногу.
Было много раненых, они лежали, а мы ничем не могли им помочь. Нас осталось четверо: я, Владимир Щиголев, Виктор Передельский и Павел Трутнев, потом прибежал на подмогу Зураб Ментешашвили. У нас оставалось уже по два магазина на каждого, и ни одной гранаты. Даже некому было снаряжать магазины. В этот самый страшный момент к нам на подмогу пришел наш разведвзвод, а мы стали вытаскивать раненых. Рядовой Игорь Тихоненко прикрывал наш правый фланг все 10 часов, вел прицельный огонь из пулемета. Возможно, благодаря ему и Андрею Мельникову "духи" не смогли обойти нас с правой стороны. В четвертом только часу духи поняли, что эту горку им не взять. Забрав своих раненых и убитых, они стали отходить.На поле боя потом мы нашли гранатомет, выстрелы к нему в разных местах и три ручные гранаты без колец. Видимо, когда они рвали кольца, чеки остались в запале. Может быть, мятежникам и не хватило буквально этих трех гранат, чтобы подавить наше сопротивление.
Везде было много крови, видимо, у них были большие потери. Все деревья и камни были изрешечены, не видно живого места. В деревьях торчали хвостовики от 'граников'.
Я еще не написал про "Утес", который "духи" пулями и осколками в прямом смысле превратили в кусок металлолома. Мы вели из него огонь до самой последней минуты. Сколько было противника, можно только догадываться. По нашим прикидкам, никак не менее двух-трех сотен.'
Алексей Смирнов, выпускник РВВДКУ, возглавлял группу разведчиков, пришедшую на помощь взводу Виктора Гагарина.
'...Началась крупномасштабная операция 'Магистраль', во время которой провоевавшему в Афганистане уже полгода Смирнову и довелось сражаться вместе с 9-й ротой их 345-го полка на упомянутой выше высотке.
В конце ноября 1987 года полк перебросили под Гардез с задачей выбить 'духов' с господствующих высот вокруг города Хост. В 20-х числах декабря Смирнов без боя занял со своими разведчиками высоту 3234, передав ее парашютно-десантному взводу 9-й роты. Затем несколько дней выполнял следующие боевые задачи - занимал новые высоты и участвовал в зачистке близлежащего кишлака. 6 января завязался бой за высоту 3234.
Обстреляв горку из минометов и безоткатных орудий, душманы попытались взять ее пешей атакой. Когда в 9-й роте появился первый 'двухсотый', комбат приказал Смирнову подняться на высоту, чтобы вынести погибшего ефрейтора Андрея Федотова с поля боя. Но уже через минуту поменял решение, приказав Смирнову взять как можно больше боеприпасов и, дойдя до соседней высотки, ждать его дальнейших команд. К обороняющемуся взводу тем временем подошел командир 9-й роты с еще одним взводом, однако противостоять нарастающим атакам душманов становилось все сложнее. Выполняя со своими пятнадцатью разведчиками роль близлежащего резерва для уже почти окруженного взвода, Смирнов видел, как моджахеды все яростнее идут на штурм, как покрытая снегом горка чернеет от взрывов и пороховых газов. При этом комбат упрямо держит его в резерве, думая, что 'духи' могут попытаться обойти роту с его стороны. С нескольких сотен метров, которые разделяли Смирнова и сражающуюся 9-ю роту, он хорошо слышал крики моджахедов: 'Москва, сдавайся!'. И когда уже поздним вечером с места боя начали доноситься доклады бойцов ротному о кончающихся патронах, Смирнов радировал комбату, что больше тянуть нельзя. Получив добро на атаку, рванул на выручку роте. 15 разведчиков Смирнова и доставленные ими боеприпасы сделали свое дело: после нескольких часов ночного боя боевики отступили. Когда рассвело, на подступах к устоявшей высоте валялось много брошенного оружия, а снег изобиловал кровяными пятнами.'
Резюме.
В принципе, с нашей стороны все было достаточно грамотно. Арткорректировщик ст.лейтенант Иван Бабенко привлекал к подавлению атак приданную артиллерию - самоходки 'Нона' и гаубичную батарею, обеспечивал нанесение и корректировку артударов от начала и до конца боя, причем наши снаряды рвались при последних атаках буквально в 50 метрах от позиций бойцов 9-й роты. Очевидно, артиллерийская поддержка сыграла важнейшую роль в том, что десантникам, несмотря на подавляющее превосходство атакующих в живой силе, удалось удержать позиции.
9-я рота мужественно и умело оборонялась 11-12 часов. Меры, принимаемые командованием для организации боя были своевременными и правильными: в качестве резерва на высоту прибыли 4 группы; огневая поддержка была на уровне, связь работала четко. По некоторым сведениям, в составе роты был и авианаводчик, однако из-за неблагоприятных метеоусловий авиацию применить не удалось. Наши потери можно считать относительно небольшими: они составили 5 убитых непосредственно в ходе боя, еще один умер от ран уже после боя. Старшему сержанту Александрову В.А. (пулемет 'Утес') и младшему сержанту Мельникову А.А. (пулемет ПК) присвоили звание Героя Советского Союза посмертно. Все остальные участники боя были награждены орденами. Потери противника можно оценить лишь приблизительно, так как всех погибших и раненых моджахедов эвакуировали в течение ночи на территорию Пакистана. Общее количество 'духов', одновременно участвовавших в атаках, по оценке участников боя, было от 2 до 3 сотен, т.е. на одного оборонявшегося советского солдата приходилось от 6 до 8 нападавших в среднем.