Начало революционной карьеры
Летом 1917 года судьба снова бросает Будённого в гущу событий. Кавказскую кавалерийскую дивизию, где он служил, с Турецкого фронта перебрасывают в город Минск.
Будённого, который, как мы помним, самим фактом своего происхождения был склонен к бунту против сложившегося порядка вещей, избирают председателем полкового комитета и заместителем председателя дивизионного комитета.
В августе 1917 года Будённый решительно становится на сторону большевиков и вместе с Михаилом Фрунзе руководит разоружением пяти (по другим данным – шести) эшелонов корниловских войск в Орше.
Правда, существуют исследования доказывающие, что роль Семёна Михайловича в тех событиях была сильно преувеличена советской пропагандой середины 20-х годов, создававшей миф о непобедимом красном командарме.
После Октябрьской революции Будённый покинул разложенную не без его участия царскую армию и вернулся на Дон, в станицу Платовскую. Здесь его избирают членом исполнительного комитета Сальского окружного Совета.
Однако дома Семёну Михайловичу явно не сидится. Он видит, что большинство казаков прямо или скрыто выступают против советской власти. Поэтому уже в феврале 1918 года он создаёт «революционный конный отряд».
Неуязвимый командарм
Сначала группа Будённого объединилась с отрядом Бориса Думенко, будущего комдива. Затем они приняли ещё несколько отрядов, и образовался конный дивизион.
В войска Ворошилова Будённый влился уже в качестве командира Особой кавалерийской дивизии. С этой дивизией Семён Михайлович совершил рейд против белых: разгромил двадцать три пехотных и кавалерийских полка, взял в плен пятнадцать тысяч человек, захватил семьдесят орудий, двести пулемётов и три тысячи подвод с боеприпасами. За этот поход Будённый получил орден Красного Знамени, а его дивизия стала костяком Первой Конной армии.
Авторитет Будённого был высок, поэтому в своей дивизии в начальный период Гражданской войны, когда другие красные отряды на Дону больше походили на полубандитские шайки, чем воинские части, он умел поддерживать относительный порядок.
Кстати, будущий командарм не гнушался рукоприкладством, от которого ему самому доставалось в начале армейской службы. В воспоминаниях Хрущёва говорится о том, что Семён Михайлович дважды съездил по физиономии рядовым солдатам, уже будучи маршалом СССР.
Не случайно, лучший друг Будённого Климент Ворошилов и другие большевики подозревали его в том, что он может стать атаманом типа батьки Махно и возглавить какое-то мощное антибольшевистское восстание.
Троцкий как-то отозвался о Будённом и его конниках так: «Это современный Разин, и куда он поведет свою ватагу - не известно: сегодня за красных, а завтра за белых, и они все двинутся за ним». Существуют воспоминания, в которых описывается, что крестьяне во время встреч с Будённым стремились отрезать от его шинели кусочек, чтобы приобрести, таким образом, талисман «на счастье».
Уже тогда многие верили в Будённого, как в неуязвимого командира, которого «не брали» пули в бою.
19 ноября 1919 года командование Южного фронта на основании решения реввоенсовета Республики подписало приказ о переименовании Конного корпуса в Первую Конную армию. Командующим этой армией был назначен «неукротимый» Будённый. Эта армия сыграла важную роль в ряде крупных операций Гражданской войны. В частности, в разгроме войск Деникина и Врангеля в Северной Таврии и Крыму. Она приняла участие в самом крупном встречном конном сражении, получившем название Ерголыкского. С обеих сторон в нём приняли участие 25 тысяч всадников.
После Гражданской войны образ прославленного полководца всячески мифологизировался советской пропагандистской машиной. Хотя это не спасло Будённого от «дворцовых» сталинских интриг. Он был в числе тех политических деятелей, кто выступал за «предание суду и расстрелу» Бухарина, Рыкова, М. Н. Тухачевского и Я. Э. Рудзутака.
Известна история, больше похожая на миф, о том, что и сам Семён Михайлович едва не стал жертвой «культа личности». Якобы в одну из ночей за ним приехали «на чёрном воронке». Однако боевой дух ещё не выветрился в бывшем красном командарме. Он выхватил шашку, угрожая зарубить всякого, кто к нему приблизится и бросился к телефону звонить Сталину.
Дескать, генсек после этого бросил фразу: «Оставьте старого дурака, он не опасен». И от Будённого на самом деле отстали. В этой истории важно даже не то была ли она на самом деле. Важно, для понимания личности Будённого, что она могла быть, и потому возникла не случайно.