Бюджет позволял Антону Фарсту выстроить лишь центральную улицу Готэма: «Большую часть денег, выделенных мне, мы потратили на защиту декораций. Весь набор находился на открытом воздухе, съемки велись зимой, и мне совершенно не хотелось повторения той истории, что приключилась с парнями на «Супермене». Тогда ураган сравнял их декорации с землей – можете себе представить?!» Конечно, для полноценного фильма одной улицы было явно недостаточно, но Фарст с блеском вышел из щекотливой ситуации, добавив паутину переулков и множество мостов, пересекавших улицу, что увеличивало количество возможных ракурсов съемок в сотни раз.
Здания в высоту достигали лишь четырех этажей, лишь собор, на крыше которого происходит финальная схватка Бэтмена и Джокера, удостоился еще трех метров надстройки. Кроме того, имелся и миниатюрный набор декораций для съемок общих планов и пролетов камеры.

В самом начале работы над фильмом снималась сцена, в которой Бэтмен и его подруга Викки Вэйл верхом на лошадях преследуют Джокера. Шон Янг, игравшая Викки, не удержалась в седле и упала, сломав лодыжку. Поскольку период восстановления после такой травмы довольно продолжителен, а каждый день вынужденного простоя вылетал бы студии в копеечку (вернее, в пенни, учитывая, что действие происходило в Британии), продюсеры приняли решение заменить Янг на Ким Бэсингер, а эхо происшествия осталось в картине в виде рассказа Альфреда о том, как маленький Брюс Уэйн впервые обнаружил свою пещеру.
Рокировка повлекла за собой новые проблемы. Бэсингер всего на несколько сантиметров ниже Майкла Китона, что для образа супергероя было непоправимым. В результате актрисе пришлось носить обувь на плоской подошве, а в некоторых сценах, где Вэйл и Бэтмен стояли в кадре рядом, и вовсе сниматься босой.

С первых дней pre-production внешний вид Джокера был окружен завесой таинственности. Еще не дав согласия на участие в фильме, Джек Николсон потребовал полного контроля над гримом своего персонажа. Случай достаточно необычный, а в практике Ника Дадмена – и вовсе первый. «Этот человек обладал правом вето на все, что я делал, – вспоминает Дадмен. – От фотосессий до дизайна. Можете себе вообразить, как я волновался, когда ехал на встречу с ним в отель Дорчестер. Я не видел ничего из его фильмов, за исключением «Сияния» и какого-то старого ужастика «Ворон», чем поверг его в шок. Но в целом он оказался милым парнем, совсем не таким, как его описывает пресса».
Дадмен подготовил серию эскизов Джокера, которые основывались на технике протезирования. Однако первое, что он услышал от Николсона, было обескураживающее: «Я никогда не ношу грим в своих фильмах, только если мне не требуются по роли раны». «Вы понимаете? Он ненавидел протезы! Я был в полном отчаянии, – продолжает свой эмоциональный рассказ Дадмен. – Я сделал несколько накладок-загубников, чтобы изменить улыбку Джека. Получилось неплохо, но выяснилось, что теперь он не может говорить. Консультация со стоматологом усугубила ситуацию – использование таких накладок по нескольку часов в день на протяжении трех месяцев критическим образом влияло на зубы».

Выбора не оставалось, и Дадмен решил идти намеченным первоначально курсом с латексными аппликациями. Были изготовлены шесть гипсовых бюстов Джокера с различными вариантами грима, из которых Бёртон отобрал два и показал Николсону. «К счастью, он смилостивился и выбрал один, особенно удачный, по которому я начал делать аппликации. Спустя две недели мы собрались для экранного теста грима. Я невероятно волновался, и, как выяснилось, не зря. Белая кожа резко контрастировала с темно-зелеными волосами и алыми губами, кончик носа казался проваленным, глаза ввалились в череп, став похожими на свинячьи, а зубы отливали желтым. К счастью, все исправил более темный тон пудры, и грим был утвержден».