Но худшее для пленных было впереди.
"Узбекам выдавали по половине порции, которую получали другие пленные. Если кто-то пытался с ними поделиться, в наказание весь лагерь оставался без еды", - рассказывает узбекский историк Баходир Узаков. Он живет в голландском городе Гауда и тоже занимается историей лагеря в Амерсфорте.
"Когда узбеки ели остатки и картофельную кожуру, нацисты избивали их за то, что они едят корм для свиней", - говорит он.
Из признаний лагерных охранников и воспоминаний самих пленных, которые Рейдинг нашел в архивах, он узнал, что узбеков постоянно избивали и давали им выполнять самые худшие лагерные работы - например, перетаскивание тяжелых кирпичей, песка или бревен в мороз. Архивные данные стали основой для написанной Рейдингом книги "Дитя поля Славы". Одна из самых шокирующих историй, обнаруженных Рейдингом, - о лагерном враче, голландце Николасе ван Ньювенхаузене. Когда двое узбеков погибли, он приказал другим пленным обезглавить их и варить их черепа, пока те не станут чистыми, рассказывает Рейдинг.

ДОКТОР НИКОЛАС ВАН НЬЮВЕНХАУЗЕН БЫЛ ПРИГОВОРЕН ПОСЛЕ ВОЙНЫ К 10-ЛЕТНЕМУ ЗАКЛЮЧЕНИЮ. ФОТО: РУССКАЯ СЛУЖБА ВВС

"Врач держал эти черепа на своем письменном столе для изучения. Какое безумие!" - говорит Рейдинг.
Страдавшие от голода и изнеможения, узбеки стали есть крыс, мышей и растения. 24 из них не пережили суровую зиму 1941 года. Остальные 77 перестали быть нужны, когда ослабели настолько, что не могли больше работать.
Ранним утром в апреле 1942 года пленным было сказано, что их перевезут в другой лагерь на юг Франции, где им будет теплее. На самом деле их отвезли в ближайший лес, где расстреляли и захоронили в общей могиле.
"Некоторые из них плакали, другие взялись за руки и смотрели в лицо своей смерти. Тех, кто попытался бежать, немецкие солдаты догоняли и расстреливали", - говорит Рейдинг, ссылаясь на воспоминания лагерных охранников и водителей, которые были свидетелями расстрела.

"Представьте, вы находитесь в 5 тысячах километров от дома, где муэдзин созывает всех на молитву, где ветер кружит песок и пыль на рыночной площади и где улицы наполнены ароматом пряностей. Вы не знаете языка чужестранцев, а они не знают вашего. И вы не понимаете, почему эти люди обращаются с вами как с животным".
Информации, которая помогла бы идентифицировать этих пленных, очень мало. Нацисты сожгли лагерный архив перед отступлением в мае 1945 года. Сохранилась только одна фотография, на которой запечатлены двое мужчин - ни один из них не назван по имени.

Из девяти нарисованных от руки голландским пленным портретов только на двух подписаны имена.
"Имена написаны неправильно, но по звучанию они похожи на узбекские", - говорит Рейдинг.
"Одно имя написано как Кадиру Кзатам, другое как Муратов Зайер. Скорее всего, первое имя - Кадыров Хатам, а второе - Муратов Заир".

Я сразу же узнаю узбекские имена и азиатские лица. Сросшиеся брови, нежные глаза и черты лица полукровок - все это считается красивым в моей стране. Это портреты молодых мужчин, на вид им чуть больше 20, может и меньше. Вероятно, их матери уже подыскивали им подходящих невест, а их отцы уже купили теленка для свадебного пиршества. Но тут началась война. Мне приходит на ум, что среди них могли быть и мои родственники. Два моих двоюродных дедушки и дедушка моей жены не вернулись с войны. Иногда мне говорили, что мои двоюродные дедушки женились на немках и решили остаться в Европе. Эту историю наши бабушки сочинили для собственного успокоения. Из 1,4 млн воевавших узбеков треть не вернулись с войны и по меньшей мере 100 тысяч до сих пор считаются пропавшими без вести.