17 июля 1962 года в 6 часов 50 минут подводная лодка К-3 прошла точку Северного полюса. Шутники на борту предлагали даже поменять курс, чтобы «не погнуть земную ось».
Затем подводникам удалось найти полынью, где и было произведено всплытие. На самом высоком торосе был поднят государственный флаг, после чего капитан Жильцов объявил «увольнение на берег». Моряки веселились, играли в снежки, боролись, фотографировались на фоне лодки во льдах. Последнее — самое удивительное, ведь перед походом контрразведка старалась изъять у экипажа все фотоаппараты. Тем не менее, они все-таки оказались на борту.
Вернувшуюся из этого похода К-3 встречал лично советский лидер Никита Хрущев. Весь экипаж был награжден, а руководитель похода контр-адмирал Александр Петелин, командир К-3 капитан 2 ранга Лев Жильцов и инженер-капитан 2 ранга Рюрик Тимофеев стали Героями Советского Союза.
Была отмечена и сама лодка. В октябре 1962 года она получила название «Ленинский Комсомол». Название было унаследовано от дизельной подлодки М-106, погибшей в 1943 году в одном из боевых походов.
Срочный поход.
Триумфальный поход на Северный полюс сыграл в судьбе К-3 не самую лучшую роль. Экипаж лодки стали задействовать во всевозможных общественных мероприятиях, что быстро сказалось на его уровне боеготовности. Вместо дальних походов К-3 использовали только на кратких выходах в море, что для боевого корабля тоже не является самой лучшей практикой.
Но в 1967 году «Ленинский комсомол» стали срочно собирать в поход. На Ближнем Востоке началась война, и в Средиземное море, по стратегическим соображениям, необходимо было отправить советский атомоход.
Первоначально в поход готовили другую субмарину, но из-за серьезных неисправностей ее выход на службу оказался невозможен. На К-3 экстренно набирали экипаж. Новым командиром подлодки стал Юрий Степанов.
80-дневное боевое патрулирование проходило в тяжелых условиях. К массе мелких неполадок, обязательно «всплывающих» в случае, если в море выходит не до конца готовый корабль, добавлялась изнуряющая жара. В турбинном отсеке температура не опускалась ниже 60 градусов.
Наконец, «Ленинский комсомол» получил приказ вернуться на базу. К-3 была уже в Норвежском море, неподалеку от дома, когда произошло трагедия.
В секундах от взрыва.
В 1:52 8 сентября 1967 года помощник командира К-3 капитан-лейтенант Александр Лесков, дежуривший на центральном посту, получил сигнал системы внутренней связи. Он щелкнул тумблером и спросил: «Кто вызывает?» Когда Лесков отпустил тумблер, чтобы услышать ответ, раздались страшные, нечеловеческие крики. Но это были крики людей, членов экипажа, которые сгорали заживо.
В носовом торпедном отсеке воспламенились пары огнеопасной гидравлики. Пожар развивался настолько стремительно, что члены экипажа в первом и втором отсеках практически ничего не успели сделать. За пару минут заживо сгорели 39 человек.
Но через считанные минуты могли погибнуть все, кто находился на борту К-3. Дальнейшее распространение огня остановил командир второго отсека капитан-лейтенант Анатолий Маляр, который, погибая в огне, закрыл изнутри люк, изолировав пожар.
В отсеках, где бушевало пламя, росло давление. В этих условиях в любую секунду могли детонировать торпеды, в том числе и с ядерными боеголовками. От К-3 после этого взрыва остались бы лишь мелкие обломки.
Командир К-3 Юрий Степанов скомандовал: «Сравнять давление с аварийными отсеками!» Для этого нужно было открыть клапан вентиляции, впустив в другие отсеки лодки ядовитые газы, скопившиеся внутри аварийных отсеков. Команде был дан приказ надеть противогазы, и капитан-лейтенант Лесков открыл клапан. За секунды атмосфера в лодке стала непригодной для дыхания, но давление в первом и втором отсеках снизилось. Угроза взрыва миновала.