Её основал где-то в 15 веке боярин Иван Фёдорович Отяев по прозвищу Белка, московский посол в Рязани (!). При Иване Грозном имением завладели опричники, а если точнее - страшный Малюта Скуратов, легендарный придворный палач. Его дочь Мария вышла замуж за Бориса Годунова, владением которой Белкино и оставалось до Смуты, а по её итогам отошло роду Долгоруковых. В 1741 году их сменили столь же знатные Воронцовы, позже усадьбой владели Бутурлины, ну а последними хозяевами Белкина с 1840 года стали Обнинские, русские дворяне шляхетского происхождения, поднявшиеся во время Наполеоновских войн. Виктор Обнинский на рубеже 19-20 веков прославился как публицист и военкор, а в Белкино к нему приезжал Валерий Брюсов. В своём имении Виктор Петрович безвозмездно отдал земли под строительство железной дороги на Киев. Заложенный на этих землях разъезд получил название Обнинское, и полвека спустя дал название городу.

Другая усадьба Обнинского Турлики, или Морозовская дача (так как купила её Маргарита Морозова, дочь "текстильного короля" из Орехова-Зуева) расположена совсем рядом с ФЭИ, причастна к его истории, поэтому я её оставлю на следующую часть. Белкино же при Советах пришло в запустение, и с 2002 года усадьбу пытается восстановить частный фонд "Усадьба Белкино". На его средства благоустроили парк, но вот главный дом... увидев его руины, на минуту я подумал, что здесь Донбасс, а по зданию "прилетело".

Главный дом усадьбы строился в 1770-х годах как Охотничий дворец Ивана Воронцова, но времена безудержной роскоши 18 века прошли, и последующим владельцам такие хоромы вполне годились и для повседневной жизни. Несмотря на разрушения, внутри видны остатки фресок, но в целом дворец обречён - из такого состояния его восстановить скорее всего невозможно.

В куда лучшем виде Борисоглебская церковь (1773) чуть-чуть за пределами парка. Но при этом назвать её, равно как и дворец, старейшими зданиями Обнинска нельзя - формально село Белкино по сей день сохраняет независимость.

Помимо Белкина и Турликов в городе есть ещё и Бугры - деревянный особняк Петра Кончаловского конца 19 века, куда художник ездил и после революции, причём сам - сначала на "Руссо-Балте", потом на "Москвиче". Но Буграми владеют потомки и вроде как увидеть дом за высоким забором непросто. Но следующим слоем будущем города после сёл и усадеб стали, внезапно, интернаты! В 1911 году уже упомянутая Маргарита Морозова предоставила землю за Репинским оврагом педагогам-новаторам Станиславу Шацкому и его жене Валентине для организации детской трудовой колонии. Думаю, не стоит пояснять, с чем словосочетание "детская трудовая колония" ассоциируется в наше время - но безысходно-криминальный отеннок оно приобрело лишь за последующие десятилетия. В те же времена идея заключалась в том, что неблагополучные дети будут жить вдали от жестоких городов и дружным коллективом заниматься развивающим трудом. Во времена великих педагогов типа Шацкого или Макаренко, не жалевших сил и времени на каждого воспитанника, эта система даже работала, но затем её поставили на поток, а педагога сменил бригадир. Да и воспитывал здесь Шацкий не преступников и беспризорников, а просто детей из бедных семей московских рабочих, и не на постоянной основе, а только летом - колония "Бодрая жизнь" (название ей дали сами воспитанники на собрании) была скорее прототипом пионерских лагерей. С 1919 года "Бодрая жизнь" вошла в состав Первой опытной станции (!) Наркомпроса, объединившей несколько десятков школ и детских садов от Малоярославца до Боровска. Шацкий оставался её директором до самой смерти в 1934 году, ну а в войну "Бодрая жизнь" была эвакуирована и рассеялась по тылам. Ныне от неё выводит свою историю Обнинская школа №1.
Но даже её здание стоит за пределами "Бодрой жизни", в Старом городе. А вдоль огромного Обнинского политехникума (ныне филиал МИФИ), к проспекту Ленина стоящему торцом, отходит тихая улица Шацкого.