Источник:

Теперь в морду летят "камешки" сантиметра по три размером. Добегаем до комбайна, матюкаемся, нас посылают неповторимым образом, перелазим через работающий комбайн, а т.к. угольной пылюки показалось мало - вымазываемся ещё и в машинное масло, капающее с мех. крепи после передвижки и мелкими фонтанчиками брызгающее из раздолбанного комбайна. По скребковому конвейеру не побежишь - включили, гремит, зараза! В три погибели добегаем до конвейерного штрека, перепрыгивая "лапы" крепи и клубки шлангов и кабелей. Вываливаемся в штрек, бежим обратно. По бремсбергу вниз - по квершлагу до лужи, встречная струя -10С лупит со злющей силой, пропотевшая спецовка замерзает и становится колом. Добегаем до ствола. К -15С струе добавляется водяная пыль, превращая угольную пыль на коже в маску из мелкой мачмалы.
Никого! Впереди маячит та самая единственная тусклая люминесцентная лампа. Под ней торчит здоровенный мужик в промокшем-промёрзшем дождевике и в каске с широченными, как у шляпы для сафари, полями. За ним ствол, по которому с шумом обрушивается вода с километровой высоты. Вот поэтому мужик - стволовой. В доме домовые бывают, а в шахте... Кого только не бывает! Стволовой довольно сообщает нам, что последняя клеть "тю-тю".
Матюкаемся, идём греться в боковую выработку околоствольного двора. Там тепло, около +5, и тихо. Струи нет - она уносит свежий воздух по квершлагу. Деревянная лавка, отполированная сотнями штанов. Забившись в угол между крепью и стеной можно спокойно поспать, ибо больше заняться абсолютно нечем, жрать нечего и курить строжайше запрещено, в том числе под страхом нехилых люлей от своих же. Дрыхнем. О! Стволового принесло в час! В роскошно-пустой клети летим наверх. Последние метры позади - и окунаемся в МОРЕ СВЕТА!! Феерическое чувство, к нему нельзя привыкнуть.
Ну а дальше - можно покурить, баня с холодной водой (ибо не в смену), и можно чухать себе пешком 10 км по снегу до самого-самого Донецка. Домой!