А.И. Егоров и Л.Д. Троцкий во время военного смотра в Харькове, 1919 год.

После окончания Гражданской войны Александр Егоров продолжал службу в Красной Армии на командных должностях. Как бывший командующий фронтом, он не занимал уже невысоких должностей. Так, с декабря 1920 по апрель 1921 гг. Егоров командовал войсками Киевского военного округа, с апреля по сентябрь 1921 г. - войсками Петроградского военного округа, с сентябре 1921 – январе 1922 гг. был командующим войсками Западного фронта, а в феврале 1922 – мае 1924 гг. – командующим Кавказской Краснознаменной армией. В апреле 1924 – марте 1925 гг. Егоров командовал войсками Украинского военного округа, а затем до 1926 г. выполнял обязанности военного атташе в Китае. Это также было очень ответственное поручение советского руководства, поскольку в то время молодой Советский Союз стремился защитить в Китае собственные интересы и помочь местному революционному движению.

После возвращения из Китая Егоров занялся вопросами совершенствования вооружения Красной Армии. С мая 1926 по май 1927 гг. он занимал должность заместителя начальника военно-промышленного управления ВСНХ СССР, а в мае 1927 г. вернулся на командные должности – стал командующим войсками Белорусского военного округа. Эту должность Егоров занимал до 1931 года.
Будучи человеком опытным в военном деле и хорошо разбирающимся в теории, Егоров прекрасно понимал, что в предстоящих войнах ключевая роль будет принадлежать танкам. Поэтому он был среди тех советских командиров, кто настаивал на укреплении бронетанковых войск, развитии танкостроения. Так, летом 1932 года Егоров представил Реввоенсовету СССР тезисы «Тактика и оперативное искусство РККА начала тридцатых годов», в которых отстаивался курс на маневренности операций в будущей войне. Егоров считал, что главной задачей станет одновременное развертывание боевых действий на большую глубину.
О том, насколько значительна была фигура Егорова, свидетельствует тот факт, что в июне 1931 года он был назначен начальником Штаба РККА. Несмотря на прошлое полковника старой армии, Сталин счел возможным назначить на эту должность именно Егорова, отдавая дань военным знаниям, опыту и способностям военачальника. Первая половина 1930-х годов стала для Егорова периодом его максимального карьерного взлета. В 1934 г. его, бывшего царского офицера, да еще и с эсеровским прошлым, избрали кандидатом в члены ЦК ВКП (б). В 1935 году нарком обороны СССР Климент Ворошилов приказал присвоить имя Егорова 37-й Новочеркасской стрелковой дивизии. Это была очень большая честь – удостоиться такого при жизни.

Казалось, все у начальника Генштаба Красной Армии складывалось благополучно. 11 мая 1937 года он был назначен первым заместителем народного комиссара обороны СССР Климента Ворошилова. Формально он был вторым по значимости советским военачальником. Однако в следующем 1938 году над маршалом Егоровым начали сгущаться тучи. Старт дал назначенный в ноябре 1937 года заместителем наркома обороны и начальником Управления по начальствующему составу РККА Ефим Щаденко. Уже через несколько дней он подготовил донос на маршала Советского Союза Александра Егорова.
Щаденко описывал встречу с Егоровым в санатории «Барвиха», куда он прибыл 30 ноября 1937 г. вместе с А.В. Хрулевым навестить жену последнего. Туда же приехал и Егоров. Якобы крепко выпив с Хрулевым и Щаденко, Егоров стал рассказывать о событиях Гражданской войны и давать им свою оценку. По словам Щаденко, маршал кричал:
"Разве Вы не знаете, что когда речь заходит о гражданской войне, то все везде и всюду кричат до хрипоты, что все сделали Сталин и Ворошилов, а где же я был, почему не говорят обо мне?! Почему борьба под Царицыном, создание Конной армии, разгром Деникина и белополяков приписывается только Сталину и Ворошилову?!"
Донос на маршала лег на стол наркома обороны Ворошилова. Прошло полтора месяца… 20 января 1938 г. в Большом Кремлевском дворце Сталин устроил торжественный прием. На нем Сталин провозгласил тост в честь героев Гражданской войны, пили и за товарища Егорова. Но уже через два дня на закрытом совещании военного руководства страны вождь подверг Егорова, Буденного и некоторых других военачальников резкой критике. Егорову досталось за его «неправильное» происхождение. В речи, произнесенной перед советской военной элитой, Сталин подчеркивал:
"Егоров - выходец из офицерской семьи, в прошлом полковник - он пришел к нам из другого лагеря и относительно к перечисленным товарищам меньше имел право к тому, чтобы ему было присвоено звание маршала, тем не менее за его заслуги в гражданской войне мы это звание присвоили."