… актёры, на самом деле, сидели за разными столами: один человеческого размера, другой – хоббитовского…

… и когда камера перемещалась, всё, что попадало в кадр, тоже передвигалось таким образом, чтобы всё время сохранять иллюзию «общего стола». Так что МакКеллену приходилось, не выходя из образа Гэндальфа ездить на своём стуле по всей комнате.

Что совсем не просто в таком почтенном возрасте

4. «Дракула» Брэма Стокера – весь фильм

Дело было в 1992 году, когда цифровые эффекты только-только вошли в моду, а «Парк юрского периода» и «Терминатор 2» открыли новую эру в кино. Фрэнсис Форд Коппола взялся за экранизацию «Дракулы» Брэма Стокера, а Киану Ривз – за то, чтобы угробить каждую сцену, в которой был занят.

Да делай же ты хоть что-нибудь! Хоть бровью поведи!

Киностудия не жалела денег на то, чтобы получить на выходе стильную и сюрреалистичную картину. А поскольку мир кино в то время был буквально помешан на компьютерной графике, лучшие специалисты, какие только нашлись в этой области, были предоставлены в распоряжение Копполы.

Последний, не долго думая, уволил всех компьютерщиков и нанял вместо них своего 29-летнего сына, Романа. Результат – никакой графики. Вы видите в точности то, что было снято. Вот, например, сцена, где Ривз едет в поезде. На экране это выглядело так:

Взгляд Гэри Олдмэна, парящий в облаках за закрытым окном вагона. Чтобы получить такой кадр, они сняли движущийся пейзаж, потом спроектировали на него глаза, потом прокрутили всё это за окном Ривза, сидящего в вагоне. То, что вы видите – проекция проекции на проекцию. Но есть кое-что и похлеще:

Обычно, такие штуки делаются просто: Отдельно снимается поезд, отдельно – книга, а потом всё это соединяет компьютер.

Не в этом случае! Они сделали маленькую модель поезда и гигантскую – книги. И сняли их одновременно. Так что и тут всё настоящее.

5. «Вечное сияние чистого разума» – причудливые трансформации воспалённого воображения

Сюжет этого фильма, в двух словах, таков: двое влюблённых после ссоры поочерёдно обращаются в фирму, которая предоставляет услуги по стиранию воспоминаний. По ходу дела герой (Джим Кэрри) передумывает удалять из памяти свою подругу (Кейт Уинслет).

Но поздно. В конце концов, молодые люди знакомятся заново и начинают всё с чистого листа.

Большая часть действия происходит в воспалённом мозгу героя Кэрри, и в то самое время, когда нерадивые техники вышеупомянутой фирмы стирают его воспоминания. Воспоминания скачут, как запись на поцарапанном CD, создавая вывихнутый, сюрреалистичный мир, где люди и то, что их окружает, то внезапно исчезают, то появляются неизвестно откуда и без всякой видимой причины.

Возьмём, например, сцену, где герой Кэрри, Джоэл, ссорится со своей подругой, которая в ярости удаляется в уборную, исчезает, материализуется на кухне, а затем, перед уходом, появляется у входной двери… И всё это в одном кадре!

Или другой эпизод, где Джоэл входит… в себя и беседует там с доктором, который позже возьмётся стереть его память.

На секунду камера отворачивается от Джоэла, и поворачивается к доктору…

…и опять возвращается к Джоэлу, но это уже совсем другой Джоэл, из его же собственных воспоминаний.

И так несколько раз

Конечно, эту задачку можно было решить, сделав для Кэрри компьютерного двойника. И, пожалуй, этот вариант устроил бы любого нормального режиссёра. Если только у него нет такого театрального опыта и такой страсти к естественности в кадре, как у Мишеля Гондри.

Гондри поступил с актёрами так, как это принято в любом театре. Он заставил их бегать и переодеваться с невероятной скоростью.