Людмила Глебовна Страховская 73 ГОДА

Это 1968 год, я два года как работаю в Институте прикладной математики им. Келдыша. Пальто я сшила той весной в ателье из шерстяного крепа стального цвета, а подкладка у него была из натурального крепдешина в тон. Фасон я, кажется, взяла из журнала Burda — друг нашей семьи ездил по работе в Германию и всегда привозил нам оригинальную, немецкую Burda. Правда, я никогда не шила по выкройкам дословно — мне нравилось фантазировать, к тому же я адаптировала их под свою фигуру.
В это время нам привозили много импортных вещей, что-то привозили знакомые или родственники из-за границы. Например, туфли на мне были чешские, их не видно, но они тоже подходили по цвету к пальто. Очень модны были ансамбли. Никто не стеснялся ни ярких рисунков, ни оттенков. Например, у меня было геометричное пальто очень благородного розового цвета с рукавом три четверти, которое я умудрялась носить даже зимой с высокими белыми перчатками, которые мне связала тетя, — а к ним еще и воротник-стойку вместо шарфа и белый вязаный цилиндр с маленькими полями. В Советском Союзе вообще были очень хорошие натуральные ткани. Ткань продавалась свободно, поэтому каждый сезон покупали новые отрезы и шили, скорее, отталкиваясь от материала.
Представления о моде мы черпали в первую очередь из итальянских и французских фильмов. Ходили и на показы в Дом моделей на Кузнецком Мосту: нам они казались не слишком современными, но какие-то идеи можно было почерпнуть. К тому же в Доме моделей продавались и выкройки в отдельных упаковках, хотя я не могу сказать, что они были очень хорошие. Телевидение в этом смысле было не слишком прогрессивным и уступало журналам, но в конце 60-х появился «Кабачок 13 стульев», где можно было подсмотреть польскую моду. Мода менялась стремительно, и, как мне кажется, мы не сильно отставали от Запада. В основном это было заметно по длине: в какой-то момент резко пошло мини. Помню, одну из наших сотрудниц выгнали с семинара, потому что она пришла в головокружительно короткой кожаной мини-юбке, которая, кажется, с трудом прикрывала попу.
Молодежь, следившая за модой, одевалась единообразно. Помню, как однажды привезла из Орла туфли своей бабушки Сони, которые ей шили на заказ еще до революции. Они были в прекрасном состоянии и из чудесной кожи. Сейчас это считалось бы редким винтажом, но они были остроносыми, а тогда такие не носили и ходить в них было неловко. Сейчас можно выйти в обуви любого фасона, а тогда идешь и понимаешь, что на тебя все смотрят, потому что ты не в таких туфлях.
Носили преимущественно платья и юбки — сочетали их с блузками или свитерами. У сестры был прекрасный австрийский свитер с орнаментом, который она носила с прямой юбкой. В это время были модны и юбки-полусолнце, которые мы шили из клетчатой шерстяной ткани. Надо сказать, что в начале 70-х брюки женщины еще повседневно не носили. Конечно потом, когда пошла мода на клеш, я сшила сестре костюм оранжевого цвета из рогожки крупного плетения — довольно простой и, наверное, паршивой материи. Получился чудный ансамбль: расклешенные брюки и летнее пальто на подкладке. Сама я предпочитала юбки, но всё равно сшила себе клеши из вельвета.
Доставать обувь было трудно, но мы всегда старались покупать импортную: австрийскую, английскую, итальянскую. К примеру, у нас с сестрой были туфли с пробитыми дырками на рифленой платформе, которую мы называли «на гармошке». Из Абхазии привозили лаковую обувь на каучуке. Помню, что ездила домой с работы на трамвайчике и, проезжая мимо крупного обувного, всегда выбегала посмотреть — «дают» что-то или «не дают». Конечно, когда что-то «давали», то все бросались в магазин.
Впрочем, не стоит забывать, что история — это интерпретация каждого отдельного человека. Сейчас, если оглянуться, понимаешь, что жили мы, может, и не всегда просто, но одевались и выглядели совершенно роскошно.

Татьяна Самсонова 57 ЛЕТ

На первой фотографии 1975 год, я ученица десятого класса. На мне красновато-коричневые сапоги-чулки и неприлично короткая юбка с двумя бантовыми складками, сшитая наверняка из отцовской форменной ткани. Он был военным, и ему выдавали ткань типа габардина на пошив формы. Красно-черный свитер мама вязала на заказ еще в 60-е в Польше, где отец служил несколько лет. Маме, как она думала, не шел красный, а мне нравился, так что когда свитер стал мне впору, носила не снимая.
Кроме этих сапог у меня были еще одни, не вполне «чулки» — у них была молния и толстенная платформа с огромным каблуком. Они были довольно удобными, пружинили при ходьбе и делали меня неотразимо высокой. Я до сих пор помню, что сапоги были импортными, югославскими. Помню, маму на родительском собрании завуч попросила меня не баловать, так как мой внешний вид из-за этих сапог казался учителям и ученикам слишком вызывающим.
На второй фотографии 1977 года я студентка, гуляю в парке. У меня всё еще платформа, но уже босоножки — желтые подошвы, высокий каблук. Светло-голубые джинсы выменяла у подруги. Джинсы ей кто-то привез из ГДР. Нам обеим джинсы были велики, но она не умела шить и не знала, как сделать их меньше. А я нашла хитрый способ убрать излишки в боковой шов, не нарушив заветной джинсовой двойной строчки. Джинсов тогда не было никаких, у фарцовщиков они стоили пять моих стипендий и я была рада даже ушитым гэдээровским. Шифоновая блузка в ландышах сшита маминой подругой, очень хорошей портнихой. На руке болтается ужасно неудобная плоская сумка с одной ручкой и молнией. Купила ее на рынке, где в мои студенческие годы покупалось почти 100 % приличной обуви и одежды, в основном производства стран социалистического содружества.