Все поднимаются по склону к дороге с видом на ранчо и холмы Калабасаса. Я ожидаю найти здесь кровать, устеленную белыми простынями из египетского хлопка...

Кровати нет. Но есть вишнёво-красный старинный кабриолет Мустанг, припаркованный на вершине холма.

Одна из актрис рассказывает мне, что лишь в «удачные дни» съёмка происходит в постели. Это удобнее, объясняет она.

Режиссёр Холли Рэндалл ставит женщин перед машиной и тратит более получаса на фотосъёмку с различными этапами раздевания.

Вся съёмочная группа занята. Регулируют освещение и настраивают звуковое оборудование.

Между тем Мерфи делает закулисные фотографии на телефон режиссёра. Позже Рэндалл поделится ими с клиентом и в соцсетях.

Комплект с косметикой всегда рядом с визажистом. Как только началась съёмка, я поняла, почему в этом есть необходимость.

Поцелуи – это грязное дело. Мерфи несколько раз поправляет помаду на одной из актрис, а на теле другой вытирает влажными салфетками красные следы.

Волосы выбиваются из укладки на фоне физической активности, и Мерфи подбегает, чтобы их зафиксировать.

«Мелисса полностью отдаётся своей работе», – позже по электронной почте пишет Рэндалл. «Она перфекционист, как я».

Солнце садится за горизонт, стоны актрис, имитирующих оргазм, разносятся по всей долине. Мерфи извиняется и подходит к другим членам команды.

Оказавшись внутри, Энистон умывается и – не найдя полотенце – использует джинсовую жилетку, чтобы вытереть лицо. Хотя Мерфи настаивает, что её макияж настолько устойчивый, что «ты могла бы с ним спать».