"Звуки Му"

После распада второго состава "Звуков Му" в жизни Мамонова произошел глобальный духовный переворот. Сначала он испытал сильнейший шок: ему казалось, что его вновь предали все музыканты группы – теперь уже вплоть до брата, с которым они начинали проект и, казалось, останутся вместе до самого конца. Потом пропал интерес к жизни. И тогда Мамонов, окончательно переехавший жить в деревню Ефаново, становится православным христианином, воцерковляется.
С этого момента история жизни артиста делится для него на две части: до и после. В той, что "до", еще более-менее приемлема для него оказывается первая половина 90-х, начиная со времен проекта "Мамонов и Алексей". Образ жизни, который он вел в 80-е годы, Петр Николаевич объявляет "скотоподобным" и старается полностью вычеркнуть этот период из памяти. Кроме того, в корне меняется отношение Мамонова к интервью. Отныне он старается давать их как можно реже, а в процессе беседы уходит от ответов на вопросы – по-видимому, считая, что неверующий человек хорошего вопроса по определению не задаст. В процессе интервью Петр Николаевич теперь предпочитает произносить нравоучительные монологи, переходящие в сумбурные потоки сознания, – иногда отталкиваясь от подходящих для этого случайных слов собеседника.
В творчестве Мамонов, расставшись со своим последним составом, принципиально остался один – и в музыке, и в театре. Он продолжал избавляться от "балласта" – теперь уже внутри себя: придирчиво систематизировал прошлое и очищал от наносного настоящее (в том числе от песенного начала). Петру Николаевичу удалось издать две собственноручно составленные им компиляции из архивных треков разных лет – "Шкура неубитого" и "Инструментальные вариации", а также своего рода The Best "Набрал хороших на один компакт". Кроме того, лейбл "Отделение ВЫХОД" выпустил превосходный сборник записей с квартирных концертов Мамонова 1984-87 гг. – правда, сам Коврига сетовал на то, что жестокий автор, "гоняясь с ножницами за своим прошлым", вырезал из фонограммы хранящие живое дыхание тех акций авангардно-нетрезвые "базары" в паузах между песнями.

После неудачи своей второй работы в театре Станиславского "Полковнику никто не пишет" (по Маркесу) одинокий лидер "Звуков Му" с успехом переключился на моноспектакли. Его третий театральный опыт "Есть ли жизнь на Марсе" – крайне личное прочтение одноактной чеховской пьесы "Предложение" – стал, по мнению критиков, едва ли не самой совершенной мамоновской работой на этом поприще. "Больше не надо бояться навязчивых классиков: Мамонов пробрался в заповедник русской тоски и сделал там все, что захотел", – восторгалась пресса. Для спектакля было написано несколько весьма ярких музыкальных композиций а-ля рэп: Петр Николаевич собственноручно сыграл и прописал в своей деревенской студии все инструментальные партии. На представлениях, где артист под сделанную таким образом home-taping-минусовку пел, играл на гитаре и даже на расческе, общее достойное звучание обеспечивал последний из могикан проекта – Антон Марчук, становящийся ответственным за саунд всех мамоновских спектаклей. Любительские видеосъемки этой работы, смонтированные самим Мамоновым, были выпущены в 2005 году на DVD "Отделением ВЫХОД".
Музыкальные треки из "Жизни на Марсе" могли бы иметь известный успех и сами по себе, но Мамонов, не успев закончить работу над аудиоверсией спектакля, оказался полностью поглощен новым проектом. В перспективе здесь также предполагался спектакль, но на этот раз все вышло ровно наоборот: аудиоверсия произведения под названием "Шоколадный Пушкин" оказалась впереди своего театрального паровоза. Некоммерческий характер этой работы побил все возможные рекорды: рок-эстеты в ту пору любили приговаривать, что в данном ракурсе, скажем, любой альбом The Residents выглядел бы на фоне "Шоколадного Пушкина" какой-то "Аббой". Нарочито сбивчивые авангардные речитативы, начитанные Мамоновым поверх вновь наигранного им же медитативно-зловещего бэкграунда, абсурдистские аллюзии на разной степени продвинутости DJ’s, потоки принципиально неразборчивого бормотания "а капелла"... Говорили даже, что по масштабности, типу подачи материала и отношению к публике последний альбом Мамонова оказался конгениален вышедшему примерно в то же время фильму Александра Германа-старшего "Хрусталев, машину!". В "Шоколадном Пушкине" Петр Николаевич довел до логического конца свое наметившееся еще на "Жизни амфибий" стремление к синтезу поэзии со звуковым минимализмом – получившийся стиль определяли как "метафизический русский рэп" или просто "лит-хоп". Кроме того, продвинутые рок-специалисты увидели в "Шоколадном Пушкине" "дадаизм, выходящий на уровень общения с духами", "поэзию на грани сумасшествия" etc.