Настоящий красноармеец Cухов, ставший прообразом героя фильма «белое солнце пустыни», 26 лет провел в лагерях и тюрьмах, а во время великой отечественной войны служил оружейником в знаменитой дивизии Aлександра Покрышкинa.

Когда я возвращался из очередной московской командировки, моим соседом по купе оказался пожилой ветеран в форме морского офицера со звездой Героя Советского Союза и огромным количеством «колодочек» других наград. Слово за слово, и выяснилось, что мой попутчик, Константин Васильевич -- ас знаменитой дивизии Александра Покрышкина. Рассматривая фотографии, которые он показал мне, я заметил фамилию ветерана -- Сухов. Невольно возник вопрос: «Прямо как в фильме. Вы не родственник того самого Федора Сухова?» -- «Самый что ни на есть прямой родственник -- сын. Но только настоящего Сухова. »

Сын Суховa.

Посмотрите на этот иконостаc ...дай Бог каждому.

Сам Сухов.

Часы от Версаче.

Василий Кузьмич Сухов был из кубанских казаков, служил сначала в царской армии, а во время гражданской войны вместе с красными партизанами воевал против белогвардейцев на Таманском полуострове. В 1919 году он познакомился со знаменитым красным комкором Епифаном Ивановичем Ковтюхом. У них сложились дружеские отношения, и отец стал служить в отряде Ковтюха личным порученцем по особо важным делам. Так вместе они прошли всю гражданскую войну -- Таманский поход, поход на Кавказ и Среднюю Азию, где вели борьбу с басмачами.
Когда война закончилась, наша семья переехала в Новочеркасск. Там по улице Ленина в доме N 40 жил Епифан Ковтюх (сейчас на этом доме установлена мемориальная доска), командовавший 9-м стрелковым корпусом, расквартированным на окраинах города. Отец продолжал дружить с ним и в мирное время. И вот когда я и мой младший брат Николай подросли, отец познакомил нас со своим знаменитым боевым товарищем. Для нас, мальчишек, это действительно было значительным событием -- мы идем в гости к герою гражданской войны! Его тогда как раз четвертым орденом Красного Знамени наградили. Ковтюх очень тепло встретил нас -- каждого по очереди поднимал на руки, интересовался, кем мы хотим быть. Я ответил, что мечтаю стать летчиком, а брат -- пулеметчиком. Эти слова оказались пророческими.
И вот после той встречи, вернувшись домой, отец показал нам две толстые тетради в черных обложках, исписанные мелким каллиграфическим почерком и дополненные рисунками. Отец рассказал нам, что это записи боевого пути корпуса Ковтюха и еще множество всевозможных историй -- ведь отец, бывалый солдат, провоевал почти семь лет!
Отец признался, что во время боевых действий записей не вел, а восстановил события по памяти уже в мирное время. Причем надиктовывал свои боевые истории знакомому студенту. А во время войны, подобно Федору Сухову из фильма, писал все мысленно. Иногда по вечерам отец усаживал нас с братом к себе на колени и рассказывал, рассказывал…
«С писателем Александром Серафимовичем отец договорился об издании книги на основе своих дневников»
-- Отец был общительным человеком, у него было много знакомых, -- продолжает Константин Сухов. -- Если я не ошибаюсь, в 1927 году он познакомился с пролетарским писателем Александром Серафимовичем, который заинтересовался его дневниками. Они договорились на равных условиях издать военную повесть о походах Ковтюха и жизни красноармейца Василия Сухова. С этого момента судьба отца пошла наперекосяк. В конце 1929 года его арестовали за какие-то нарушения на работе и осудили на четыре месяца. Не успел он выйти на свободу, как на него было сфабриковано новое дело об экономическом саботаже. В то время отец работал завхозом в Новочеркасском сельскохозяйственном техникуме, и при проверке на складе не досчитались шести килограммов (!) каустической соды, применявшейся для мытья посуды и полов. В 1932 году его осудили за эту недостачу на 10 лет! Гораздо позже я узнал, что вскоре после ареста отца увидел свет роман Серафимовича «Железный поток». Потом, перечитывая книгу, я понял, что в ее основу легли записи отца о Таманском походе комкора Ковтюха, фамилию которого автор изменил на Кожух. О красноармейце Сухове в романе не сказано ни слова. Не хочется наговаривать на Серафимовича, но думаю, что он причастен к аресту отца -- видимо, хотел таким образом беспрепятственно издать свое произведение.
Кстати, в фильме тоже есть эпизод, связанный с изменением фамилии Ковтюха. Помните, в киноленте есть сцена: Федор Сухов пошел искупаться, а когда вернулся на берег, его ждали басмачи. Бывший царский унтер берет пистолет Сухова и читает именную надпись: «Красноармейцу Федору Сухову». После чего читает подпись: «Комбриг М. Н. Ковун». Не правда ли, эта фамилия напоминает фамилию Ковтюх. Интересно, что у моего отца, настоящего красноармейца Сухова, был именной револьвер с надписью от комкора Ковтюха! Скажете еще одно совпадение? Не думаю.
«Сценарист Рустам Ибрагимбеков никогда не рассказывал о том, что встречался с настоящим Суховым»
-- Как же все-таки ваш отец стал прототипом героя фильма «Белое солнце пустыни»?
-- Я не зря вам рассказывал о том, что отец пережил в двадцатые-тридцатые годы. Думаю, эти события и предопределили то, что произошло позже. Во время войны отца выпустили из тюрьмы, и я пристроил его служить в свою дивизию, которой командовал Александр Покрышкин. Но так случилось, что после войны мы с отцом долгое время не виделись. Наша встреча произошла только в 1960 году, когда я учился в Военно-воздушной академии в Москве (подробнее об этой необычной встрече расскажу позже). Жить тогда было очень тяжело. Моя семья из пяти человек ютилась в 12-метровой комнатушке. И вот неожиданно ко мне приехал отец. Конечно, первые минуты встречи были очень волнующими. Мы разговорились, и отец начал рассказывать о том, что, когда ехал ко мне, в поезде познакомился с режиссером Рустамом Ибрагимбековым. Он ошибся -- Ибрагимбеков был не режиссером, а писателем, сценаристом. Отец сообщил, что он проговорил с Ибрагимбековым всю дорогу, рассказывал ему о своих похождениях во время гражданской, о дневниках, которые, по сути, присвоил и использовал Александр Серафимович. По словам отца, Ибрагимбеков очень заинтересовался его рассказом и кое-что записывал во время беседы. Так что, думаю, эта встреча положила начало тому, что в знаменитом фильме появился Федор Сухов.
Правда, сам Ибрагимбеков об этой встрече никогда не упоминал. Жаль, ведь это же правда! А вот в рассказах самого Ибрагимбекова и людей, работавших с ним, об истории написания сценария встречаются противоречия. Как-то в одном из интервью Ибрагимбеков рассказывал, что на роль сценариста в фильм попал случайно. Сначала за сценарий кинокартины, проект которой уже был запущен, взялся Андрей Кончаловский. Но потом он отказался от «пролетарского» фильма. К работе над сценарием привлекли Валентина Ежова, но он, будучи русским, в тонкостях восточного менталитета не разбирался, в помощь ему решили дать Рустама Ибрагимбекова. Ибрагимбеков говорит, что не хотел признаваться своему более маститому коллеге в том, что и он, несмотря на свое азербайджанское происхождение, был тоже далек от восточной культуры. Но все же, признался Ибрагимбеков, благодаря кропотливой работе и творческому поиску, сценарий получился прекрасный. А я хочу спросить: каким образом? Ведь надо, как минимум, знать тему, над которой работаешь. Думаю, Ибрагимбеков все же использовал информацию, которую узнал от отца в той беседе. Я не исключаю и того, что Ибрагимбеков мог каким-то образом разыскать пропавшие дневники отца. Ведь неспроста многие участники проекта говорят, что немало интересных моментов появились благодаря сценаристу. После успеха киноленты свет увидела и книга с одноименным названием.