В качестве оценки самолета предлагаю отрывок из воспоминаний лейтенанта японской морской авиации Хаджиме Сюдо.
«Я всегда чувствовал жалость к парням из "Genzan" и "Mihoro" всякий раз, когда мы летали в совместных миссиях с ними. В ходе налетов на Сингапур была идея, чтобы встретиться над целью, чтоб наши бомбы упали примерно в одно и то же время. Но, вылетая из той же базы, наши "Тип 1 Rikko" оказывались там через три с половиной часа, а самолеты "Mihoro" (G3M) появлялись лишь час спустя после нас.
Тогда парни из "Mihoro" стали вылетать значительно раньше нас. Когда, как мы приближались к цели, мы догоняли их.
Они с трудом держали 7500 м над уровнем моря, в то время как мы с легкостью летели на 8500. Чтобы идти с одной скоростью, мы были вынуждены лететь зигзагами.
Вражеские истребители боялись наших хвостовых 20-мм пушек и редко атаковали нас. Если же они это делали, они успевали сделать лишь один заход, а затем переключались на "Тип 96 Rikko", летящие на 1000 метров ниже и значительно медленнее. И терзали их…
Зенитки тоже сосредотачивали свой огонь на более низких «Тип 96 Rikko». Часто мы уже давно ели мороженое на базе и отдыхали, когда парни из "Mihoro" возвращались домой».

Наиболее серьезной проблемой была уязвимость «Type 1 Rikko», и именно в ходе воздушной кампании против Гуадалканала G4M получил свое печально знаменитое прозвище "Зажигалка".
Пытаясь хоть как-то компенсировать уязвимость своих машин в боях над Гуадалканалом, экипажи G4M старались забираться как можно выше, где действия вражеских зениток и истребителей были бы не столь убийственно эффективны.
Но вообще, если посмотреть на все это с точки зрения нормального человека, дело даже не в проблемах самолета. Дело в людях.
Я в начале обещал озвучить причину поражения японской авиации. И здесь дело точно даже не в ТТХ, у японских самолетов было много достоинств перед американской техникой. А уж о британцах просто молчу.
Отношение к смерти. Традиционная национальная черта. Да, странно, конечно, ведь вопрос самопожертвования без необходимости никогда не был частью тактики или требований командования, особенно в той войне. Но вот эта японская традиция, которая предписывала, что сдача в плен японского воина просто немыслима – варварский анахронизм, который просто обескровил летные части.
Экипажи сбитых самолетов, как правило, предпочитали погибнуть вместе со своими машинами, нежели покинуть самолет с парашютом с перспективой попасть в плен. Поэтому очень часто японские летчики просто отказывались от парашютов, и в гуще боя зачастую прощальный салют из ракетниц из кабины горящего G4M был последним действием семи человек экипажа.
Глупо, конечно. Но факт, даже то, что «Мицубиси» модернизировала самолет на протяжении всей войны, качество экипажей неуклонно снижалось, и к 1943 году стало понятно, что так добра не будет.
Бой у острова Реннел стал еще одной страницей, которая была написана с помощью G4M. Ночной бой. Без применения радаров, которых на японских самолетах было категорически мизерное количество. Тем не менее, успешная ночная атака японских самолетов оказала деморализующее действие на американцев и дала возможность провести эвакуацию японских частей с островов.
Для опытных экипажей японских самолетов ночные торпедные атаки были стандартной процедурой подготовки экипажей, а вот американцы воевать ночью оказались не готовы. В результате тяжелый крейсер «Чикаго» отправился на дно, эсминец «Ла Валетта» смогли спасти.
У острова Реннел IJNAF продемонстрировали, что все еще могут представлять угрозу, но по факту эта битва стала последней, в которой G4M достигли существенных успехов при умеренных потерях. Далее начался закат японской морской авиации, в основном благодаря тому, что они, в отличие от противников, не смогли компенсировать должным образом потери в экипажах.

Именно на борту G4M отправился в свой последний полет адмирал Ямамото.
К 1944 году стало понятно, что все, G4M уже безнадежно устарел. И ему на замену начал поступать преемник, скоростной базовый пикирующий бомбардировщик "Ginga" ("Млечный Путь"), P1Y1, получивший у союзников прозвище "Francis".
А остающиеся в довольно большом количестве G4M разных модификаций переключились на ночную работу и патрульные функции.
И последнее задание G4M в войне. 19 августа лейтенант Ден Сюдо на G4M доставил японскую делегацию на переговоры о капитуляции. По требованию американцев, самолет покрасили в белый цвет и нанесли зеленые кресты.